Константиново.


Поездка в "страну березового ситца".

«Я все такой же.
Сердцем я все такой же.
Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
Стеля стихов злаченые рогожи,
Мне хочется вам нежное сказать».

"Я люблю родину.
Я очень люблю родину!"


Двадцать первого сентября (третьего октября н. ст.) 1895-го г. в селе Константиново Кузьминской волости Рязанского уезда Рязанской губернии в семье крестьян Александра Никитича Есенина и Татьяны Федоровны,  урожденной Титовой, родился сын Сергей. День рождения Есенина совпал с 800-летием города Рязани. Во всех храмах Рязанщины звенели колокола, всюду шли народные гулянья.

 

   Мать будущего поэта, Татьяна Титова, была выдана замуж помимо своей воли, и вскоре вместе с трехлетним сыном ушла к родителям. Затем она отправилась на заработки в Рязань, а Есенин остался на попечении бабушки и дедушки (Федора Титова), знатока церковных книг. Бабушка Есенина знала множество песен, сказок и частушек, и, по признанию самого поэта, именно она давала "толчки" к написанию им первых стихов.
  С отличием закончив Константиновское четырехклассное училище (1909), он продолжил обучение в Спас-Клепиковской учительской школе (1909-12), из которой вышел "учителем школы грамоты". После окончания Спасо-Клепиковского училища в 1912 Есенин вместе с отцом приезжают в Москву на заработки. В марте 1913 Есенин вновь отправляется в Москву. Здесь он устраивается помощником корректора в типографию И.Д.Сытина. Анна Изряднова, первая жена поэта, так описывает Есенина тех лет: "Настроение было у него упадочное - он поэт, никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать, отец журит, что занимается не делом, надо работать: Слыл за передового, посещал собрания, распространял нелегальную литературу. На книги набрасывался, все свободное время читал, все свое жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить...". В декабре 1914 Есенин бросает работу и, по словам той же Изрядновой, "отдается весь стихам. Пишет целыми днями. В январе печатаются его стихи в газете "Новь", "Парус", "Заря"...".

 

Ходит поэт и на занятия народного университета Шанявского - первого в стране учебного заведения, которое можно было бесплатно посещать вольнослушателям. Там Есенин получает основы гуманитарного образования - слушает лекции о западноевропейской литературе, о русских писателях. Тем временем стих Есенина становится все увереннее, самобытнее, порою его начинают занимать и гражданские мотивы (Кузнец, Бельгия и др.). А поэмы тех лет - Марфа Посадница, Ус, Песнь об Евпатии Коловрате - одновременно и стилизация под древнюю речь, и обращение к истокам патриархальной мудрости, в которой Есенин видел и источник образной музыкальности русского языка, и тайну "естественности человеческих отношений". Тема же обреченной скоротечности бытия начинает звучать в стихах Есенина той поры в полный голос... Известно, что в 1916 в Царском Селе Есенин посетил Н.Гумилева и А.Ахматову и прочел им это стихотворение, которое поразило Анну Андреевну своим пророческим характером. И она не ошиблась - жизнь Есенина действительно оказалась и скоротечной, и трагичной...

Тем временем Москва кажется Есенину тесной, по его мнению, все основные события литературной жизни происходят в Петербурге, и весной 1915 поэт решает перебраться туда. В Петербурге Есенин посетил А.Блока. Не застав того дома, он оставил ему записку и стихи, завязанные в деревенский платок. Записка сохранилась с пометкой Блока: "Стихи свежие, чистые, голосистые...". Так благодаря участию Блока и поэта С.Городецкого Есенин стал вхож во все самые престижные литературные салоны и гостиные, где очень скоро стал желанным гостем. Стихи его говорили сами за себя - их особая простота в совокупности с "прожигающими" душу образами, трогательная непосредственность "деревенского паренька", а также обилие словечек из диалекта и древнерусского языка оказывали на многих вершителей литературной моды завораживающее действие.

 

В конце 1915 - начале 1917 годов стихи Есенина появляются на страницах многих столичных изданий. Довольно близко сходится в это время поэт и с Н.Клюевым, выходцем из крестьян-старообрядцев. Вместе с ним Есенин выступает в салонах под гармошку, одетый в сафьянные сапожки, голубую шелковую рубашку, препоясанную золотым шнурком. Роднило двух поэтов действительно многое - тоска по патриархальному деревенскому укладу, увлечение фольклором, древностью. Но при этом Клюев всегда сознательно отгораживался от современного мира, а мятущегося, устремленного в будущее Есенина раздражали наигранное смирение и нарочито-нравоучительная елейность своего "друга-врага". Неслучайно несколько лет спустя Есенин советовал в письме одному поэту: "Брось ты петь эту стилизационную клюевскую Русь: Жизнь, настоящая жизнь Руси куда лучше застывшего рисунка старообрядчества...".
В разгаре Первая мировая война, по Петербургу расползаются тревожные слухи, на фронте гибнут люди: Есенин служит санитаром в Царскосельском военно-санитарном госпитале,

читает свои стихи перед великой княгиней Елизаветой Федоровной, перед императрицей.

Сначала в бурных революционных событиях Есенин прозревал надежду на скорые и глубокие преобразования всей прежней жизни. В эти же революционные годы, во времена разрухи, голода и террора Есенин размышляет об истоках образного мышления, которые видит в фольклоре, в древнерусском искусстве, в "узловой завязи природы с сущностью человека", в народном творчестве. Очень скоро Есенин понимает, что большевики - вовсе не те, за кого хотели бы себя выдавать. По словам С.Маковского, искусствоведа и издателя, Есенин "понял, вернее, почуял своим крестьянским сердцем, жалостью своей: что произошла не "великая бескровная", а началось время темное и беспощадное...".
В 1919 Есенин оказывается одним из организаторов и лидеров новой литературной группы - имажинистов. В имажинизме Есенина привлекало пристальное внимание к художественному образу, немалую роль в его участии в группе играла и общая бытовая неустроенность, попытки сообща делить тяготы революционного времени. Тягостное чувство раздвоенности, невозможность жить и творить, будучи оторванным от народных крестьянских корней вкупе с разочарованием обрести "новый град - Инонию" придают лирике Есенина трагические настроения. Я последний поэт деревни - пишет Есенин в стихотворении (1920), посвященному своему другу писателю Мариенгофу. Есенин видел, что прежний деревенский быт уходит в небытие, ему казалось, что на смену живому, природному приходит механизированная, мертвая жизнь. В одном из писем 1920 он признавался: "Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал... Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений". В то же время Есенин работает над поэмами Пугачев и Номах.В поэмах явственно звучит протест против современной Есенину действительности, в которой он не видел и намека на справедливость.

Осенью 1921 в Москву приехала знаменитая танцовщица Айседора Дункан. По воспоминаниям современников, Айседора влюбилась в Есенина с первого взгляда, да и Есенин сразу увлекся ею. 2 мая 1922 года Сергей Есенин и Айседора Дункан решили закрепить свой брак по советским законам, так как им предстояла поездка в Америку. Они расписались в загсе Хамовнического Совета. Когда их спросили, какую фамилию выбирают, оба пожелали носить двойную фамилию - "Дункан-Есенин". Супруги отправляются за границу, в Европу, затем в США. Поначалу европейские впечатления наводят Есенина на мысль о том, что он "разлюбил нищую Россию, но очень скоро и Запад, и индустриальная Америка начинают казаться ему царством мещанства и скуки. В это время Есенин уже сильно пьет, часто впадая в буйство, и в его стихах все чаще звучат мотивы беспросветного одиночества, пьяного разгула, хулиганства и загубленной жизни, отчасти роднящие некоторые его стихи с жанром городского романса. Недаром еще в Берлине Есенин пишет свои первые стихи из цикла Москва кабацкая. Эта страница жизни Сергея Есенина - самая сумбурная, с бесконечными ссорами и скандалами. Они много раз расходились и сходились вновь. О романе Есенина с Дункан написаны сотни томов. Делались многочисленные попытки разгадать тайну отношений этих двух таких не похожих друг на друга людей.

Брак с Дункан вскоре распался, и Есенин вновь оказался в Москве, не находя себе места в новой большевистской России. По свидетельству современников, когда он впадал в запои, то мог страшно "крыть" советскую власть. Но его не трогали и, продержав некоторое время в милиции, вскоре отпускали - к тому времени Есенин был знаменит в обществе как народный, "крестьянский" поэт. Несмотря на тяжелое физическое и моральное состояние, Есенин продолжает писать - еще трагичнее, еще глубже, еще совершенней.
5 марта 1925 года - знакомство с внучкой Льва Толстого Софьей Андреевной Толстой. Она была младше Есенина на 5 лет, в ее жилах текла кровь величайшего писателя мира. Софья Андреевна заведовала библиотекой Союза писателей. 18 октября 1925 года состоялась регистрация брака с С.А.Толстой. Софья Толстая - еще одна не сбывшаяся надежда Есенина создать семью. Вышедшая из аристократической семьи, по воспоминаниям друзей Есенина, очень высокомерная, гордая, она требовала соблюдения этикета и беспрекословного повиновения. Эти ее качества никак не сочетались с простотой, великодушием, веселостью, озорным характером Сергея. Вскоре они разошлись. В конце декабря 1925 Есенин приезжает из Москвы в Ленинград. В ночь на 28 декабря в гостинице "Англетер" Сергея Есенина убили спецслужбы инсценировав самоубийство.

 

http://esenin.niv.ru/esenin/bio/hronologicheskaya-kanva/hronologicheskaya-kanva.htm

 



«Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою»

 


Каждый раз при возвращении с работы накануне забрезживших на горизонте свободных деньках появляется ощущение острого шила в пятой точке, и в голове аки одинокая рыбка в аквариуме начинает плавать мысль:

"Серебристая дорога,

Ты зовешь меня куда?"

 

На сей раз, словно зная о дефиците времени, дорога позвала в Рязанскую губернию, в край, где

" У стогов из сухой боровины

Шьет русалка из листьев обновы.

У ней губы краснее малины,

Брови черные круче подковы".

 

благо путь от дома прямой, с одним поворотом налево  у поста ДПС ( "поперхнулся с перепужины" ) в местечке Рыбное (маскирующимся под Зеленинские дворики):

"В равнине, проложенной вехами,
Дорогу найдешь без труда..."

 

«По дороге лихо, бойко,

Развевая пенный пот,

Скачет бешеная тройка

На поселок в хоровод».

 

«Запели тесаные дроги,

Бегут равнины и кусты.

Опять часовни на дороге

И поминальные кресты».

 

Чуть в стороне от Константиново на карте можно увидеть село с заманчивым названием "Пощупово" (на ум сразу приходит "..груди упруги, как сочные дули.."), где часто бывал С. Есенин, посещая Иоанно-Богословский мужской монастырь.

Не за песни весны над равниною

Дорога мне зеленая ширь -

Полюбил я тоской журавлиною

На высокой горе монастырь.

 

«Я, жилец страны нездешной,

Прохожу к монастырям»

«Там с утра над церковными главами

Голубеет небесный песок,

И звенит придорожными травами

От озер водяной ветерок».

"На вратах монастырские знаки:

«Упокою грядущих ко мне»,

А саду разбрехались собаки,

Словно чуя воров на гумне"

 

"Отряхают старухи дулейки,

Вяжут девки косницы до пят.

Из подворья с высокой келейки

На платки им монахи глядят"

 

"И зовет их с большой колокольни

Гулкий звон, словно зык чугуна"

"Колокол дремавший

Разбудил поля,

Улыбнулась солнцу

Сонная земля


Понеслись удары

К синим небесам,

Звонко раздается

Голос по лесам"


«Здесь кладбище!

Подгнившие кресты,

Как будто в рукопашной мертвецы,

Застыли с распростертыми руками»

 

«Рязанские поля

Где мужики косили,

Где сеяли свой хлеб,

Была моя страна».

«Рассвет рукой прохлады росной

Сшибает яблоки зари.

Сгребая сено на покосах,

Поют мне песни косари»

«Житье у них было плохое -

Почти вся деревня вскачь

Пахала одной сохою

На паре заезженных кляч»

«Не слышно собачьего лая,

Здесь нечего, видно, стеречь -

У каждого хата гнилая,

А в хате ухваты да печь»

«До сегодня еще мне снится

Наше поле, луга и лес,

Принакрытые сереньким ситцем

Этих северных бедных небес»

«Мир таинственный, мир мой древний,

Ты, как ветер, затих и присел.

Вот сдавили за шею деревню

Каменные руки шоссе»

"Село, значит, наше -......,

Дворов, почитай, два ста.

Тому, кто его оглядывал,

Приятственны наши места.

Богаты мы лесом и водью,

Есть пастбища, есть поля.

И по всему угодью

Рассажены тополя"

"Мы в важные очень не лезем,

Но все же нам счастье дано.

Дворы у нас крыты железом,

У каждого сад и гумно.

У каждого крашены ставни,

По праздникам мясо и квас.

Недаром когда-то исправник

Любил погостить у нас"

«Облаками перекрещен,

Сладкий дым вдыхает бор.

За кольцом небесных трещин

Тянет пальцы косогор»

«Тихо дремлет река.

Темный бор не шумит.

Соловей не поет

И дергач не кричит»

«Там где вечно дремлет тайна,

Есть нездешние поля.

Только гость я, гость случайный

На горах твоих, земля»

«Гой ты, Русь, моя родная,

Хаты – в ризах образа….

Не видать конца и края –

Только синь сосет глаза»

«О Русь, малиновое поле

И синь, упавшая в реку,

Люблю до радости, до боли

«Твою озерную тоску»

«Ах, поля мои, борозды милые,

Хороши вы в печали своей!

Я люблю эти хижины хилые

С поджиданьем седых матерей»

«Лес застыл без печали и шума,

Виснет темь, как платок, за сосной.

Сердце гложет плакучая дума…

Ой, не весел, ты, край мой родной»

 

«Край любимый! Сердцу снятся

Скирды солнца в водах лонных,

Я хотел бы затеряться

В зеленях твоих стозвонных»

«Нездоровое, хилое, низкое,

Водянистая серая гладь.

Это все мне родное и близкое,

от чего так легко зарыдать»

«Милые березовые чащи!

Ты, земля! И вы равнин пески!

Перед этим сонмом уходящих

Я не в силах скрыть своей тоски»

 

«Березки белые горят в своих венцах…»


«По лопуху промяты стежки,

Вдали озерный купорос,

Цепляюсь в клейкие сережки

Обвисших до земли берез»

«…Зеленокосая,

В юбчонке белой

Стоит береза над прудом»

 

«Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком»

«То сучья золотых стволов,

Как свечи, теплятся пред тайной,

И расцветают звезды слов

На их листве первоначальной»

«Отцовский дом

Не мог я распознать;

Приметный клен уж под окном не машет,

И на крылечке не сидит уж мать,

Кормя цыплят крупитчатою кашей»

«...Отзвенела по траве сумерок зари коса...

Мне сегодня хочется очень

Из окошка луну обоссать»

 

«И вновь вернуся в отчий дом,

Чужою радостью утешусь,

В зеленый вечер под окном

На рукаве своем повешусь»

«Эта улица мне знакома,

И знаком этот низенький дом.

Проводов голубая солома

Опрокинулась над окном»

 

«Я любил этот дом деревянный,

В бревнах теплилась грозная морщь,

Наша печь как – то дико и странно

Завывала в дождливую ночь»

 

«Сон избы легко и ровно

Хлебным духом сеет притчи.

На сухой соломе в дровнях

Слаще меда пот мужичий»

 

«Под соломой-ризою

Выструги стропил,

Ветер плесень сизую

Солнцем окропил»

«Но угасла та нежная дрема,

Все истлело в дыму голубом.

Мир - тебе полевая солома,

Мир тебе - деревянный дом!»

«Худощавый и низкорослый,

средь мальчишек всегда герой,

Часто, часто с разбитым носом

Приходил я к себе домой.

И навстречу испуганной маме

Я цедил сквозь кровавый рот:

«Ничего» Я споткнулся о камень,

Это к завтраму все заживет»

«Я покинул родимый дом,

Голубую оставил Русь.

В три звезды березняк над прудом

Теплит матери старой грусть»

«Выходили парни бравые

За гуменные плетни

А девченочки лукавые

Убегали – догони!»

«Пляшет гасница,

Прыгает тень.

В окна стучится

Старый плетень»

«У церквей пред затворами древними

Поклонялись Пречистому Спасу»

«..Говорили страдальные речи:

«Все единому служим мы Господу,

Возлагая вериги на плечи»

«Подошел господь, скрывая скорбь и муку:

Видно, мол, сердца их не разбудишь…

И сказал старик, протягивая руку:

«На, пожалуй…маленько крепче будешь»

«…Я хотел бы под конские храпы

Обниматься с соседним кустом»

«Каждая задрипанная лошадь

Головой кивает мне навстречу.

Для зверей приятель я хороший,

Каждый стих мой душу зверя лечит»

«В холмах зеленых табуны коней

Сдувают ноздрями златой налет со дней.

С бугра высокого в синеющий залив

Упала смоль качающихся грив.

Дрожат их головы над тихою водой...

...Храпя в испуге на свою же тень,

Зазастить гривами они ждут новый день»

«Счастлив тем, что целовал я женщин,

Мял цветы, валялся на траве

И зверье, как братьев наших меньших,

Никогда не бил по голове»

«Где-то вдали на кукане реки

Дремную песню поют рыбаки

Оловом светится лужная голь…

Грустная песня, ты – русская боль»

«Под венком лесной ромашки

Я строгал, чинил челны.

Уронил кольцо милашки

В струи пенистой волны»

«Дряхлая, выпали зубы,
Свиток годов на рогах.
Бил ее выгонщик грубый
На перегонных полях.

Сердце не ласково к шуму,
Мыши скребут в уголке.
Думает грустную думу
О белоногом телке.

Не дали матери сына,
Первая радость не прок.
И на колу над осиной
Шкуру трепал ветерок.

Скоро на гречневом свее,
С той же сыновней судьбой,
Свяжут ей петлю на шее
И поведут на убой.

Жалобно, грустно и тоще
В землю вопьются рога…
Снится ей белая роща
И травяные луга»

 

«Меня легко обрамите:

Я маленький портрет.

Сейчас учусь я грамоте,

И скоро мне шесть лет»

«Перо мое не славиться,

Подчас пишу не в лад,

Но больше всего нравиться

Мне кушать «шыколат»

«Хорошо лежать в траве зеленой

И, впиваясь в призрачную гладь,

Чей-то взгляд, ревнивый и влюбленный,

На себе, уставшем, вспоминать»

«Так часто мне снится ограда,

Калитка и ваши слова»

«Слезаем.

Подходим к террасе»

 

«А на улице мальчик сопливый,

Воздух поджарен и сух.

Мальчик такой счастливый

И ковыряет в носу.

Ковыряй, ковыряй, мой милый,

Суй туда палец весь,

Только вот с эфтой силой

В душу свою не лезь»


 

«Дом с мезонином

Немного присел на фасад.

Волнующе пахнет жасмином

Плетневый его палисад»

«Струилися запахи сладко,

И в мыслях был пьяный туман...»

«В огород бы тебя, на чучело

Пугать ворон…»

«Куда пошел?

Чего делать?

Я ищу

Красивых девок»

«Шум и гам в этом логове жутком…»

«Плачет девочка-малютка у окна больших хором,

А в хоромах смех веселый так и льется серебром....

....Со слезами она просит хлеба черствого кусок,

от обиды и волненья замирает голосок.

Но в хоромах этот голос заглушает шум утех,

И стоит малютка, плачет под веселый, резвый смех»

«А я чаю накачаю,

Кофею нагрохаю…»

«Синий свет, свет такой синий!

В эту синь даже умирать не жаль.

Ну так чтож, что кажусь я циником,

Прицепившим к заднице фонарь!»

«Жизнь – обман с чарующей тоскою,

Оттого так и сильна она,

Что своею грубою рукою

Роковые пишет письмена»

 

 

 

Недалеко от поймы реки Волги, на высоком правом берегу красавицы Оки раскинулось село Константиново, село в Рыбновском районе Рязанской области. История села Константиново насчитывает около 300 лет. Первое упоминание о нём относится к 1619 году, село являлось тогда собственностью царской семьи. Через несколько десятилетий оно пожаловано Мышецким и Волконским. Большей частью села стал владеть Яков Мышецкий, который дал его в приданое своей дочери Наталье, когда она выходила замуж за Кирилла Алексеевича Нарышкина. В 1728 году владельцем Константинова стал сын Кирилла Алексеевича Семен Кириллович Нарышкин.  Не имея прямых потомков в 1775 году завещал Константиново своему племяннику Александру Михайловичу Голицыну. Князь Голицын был сенатором, «действительным тайным советником, кавалером обоих российских орденов и польского Белого Орла». В течение 30 лет он был хозяином земли, лугов, леса. На его средства в 1779 году был возведён каменный храм Казанской иконы Божией Матери. Земной путь свой он закончил в 1808 году и передал имение своей внебрачной дочери Екатерине Александровне, в замужестве Долгоруковой. Новая владелица села продолжила дело своего отца по украшению храма. Согласно её завещанию  владельцами села стали её племянники Александр Дмитриевич и Владимир Дмитриевич Олсуфьевы. Через 2 года они поделили наследство тётушки, и старший из братьев, Александр Дмитриевич, стал единолично распоряжаться имением. Его сын Владимир Александрович Олсуфьев вступил в наследство в 1853 году. Значительным событием в жизни крестьян села Константиново стал манифест 1861 года, когда они получили личную свободу. В это время 680 ревизских душ, именно столько значилось по «ревизским сказкам» с. Константиново, получили в свою собственность 1400 десятин 740 сажень земли. За выкуп которых они заплатили 72945 рублей. Новые хозяева появились в имении в 1879 году. Это были купцы из г. Богородицка Сергей Григорьевич, Александр Григорьевич и Николай Григорьевич Куприяновы. Старший из братьев построил земскую, школу, много сделал для обучения крестьянских детей. Через двенадцать лет, в 1897 году, владельцем дома и усадьбы стал Иван Петрович Кулаков, «потомственный почётный гражданин г. Москвы». На свои средства он выстроил новое здание школы, украсил храм деревянным дубовым иконостасом. После смерти отца в 1911 году, хозяйкой дома стала Лидия Ивановна, в замужестве Кашина. Она продолжила благотворительную деятельность своего родителя.
Сейчас Константиново известно и дорого каждому человеку. Здесь 3 октября 1895 г. родился великий русский поэт Сергей Александрович Есенин. В Константинове прошли детство и юность поэта. Центральная часть села Константиново теперь есенинский заповедник – комплекс мемориально-литературного музея С.А. Есенина.


http://www.museum-esenin.ru/
"На территории музея-заповедника для посещения открыты четыре экспозиции: усадьба родителей С.А. Есенина; начальное земское народное училище, в котором с 1904 по 1909 год обучался поэт, усадебный дом последней помещицы с. Константиново Л.И. Кашиной – музей поэмы «Анна Снегина», а также литературная экспозиция, где вы подробно узнаете о жизни и творчестве С.А. Есенина. Посетители музея могут также заказать обзорную экскурсию."

 

 

Сайты, посвященные творчеству С. Есенина:

http://www.esenin.ru/

http://esenin.niv.ru/

http://www.feb-web.ru/feb/esenin/default.asp

 

 

 

 

 

 

 

Свято-Иоанно-Богословский
мужской монастырь

 

Богословский мужской монастырь, "отстоящий в 27 верстах от Рязани и окруженный оградою с башнями, чрезвычайно красиво расположен на берегу Оки и с него открывается обширный вид на окрестности, на широкие заливные луга, посреди которых скрывается устье реки Солотчи, текущей из обширных лесов Мещерской стороны и впадающей в Оку слева против Новоселок . Богословский монастырь, по преданию, основан еще в XI в. и во всяком случае существовал уже в начале XII века. Тогда уже в нем находился образ Иоанна Богослова, присланный в дар князьям рязанским из Царьграда и писанный, по преданию, современником Иоанна Богослова. В 1237 г. Батый, беспощадно разорявший рязанские земли, приблизился и к монастырю, но, пораженный каким-то ужасным видением, не только пощадил монастырь от разорения, но сделал в него богатые вклады и приложил свою золотую печать к образу Иоанна Богослова. Постройки монастыря были обновлены в 1534 г. Соборная церковь имеет 2 этажа. Более всего замечательны монастырские врата, устроенные вместе с монастырскою оградою около половины XVII века и в высшей степени замечательные по своим стенописям (фрескам), относящимся к двум иконографическим циклам: из книги Бытия и из Апокалипсиса" .
В обители собрано множество святынь: чудотворная икона Пресвятой Богородицы «Знамение – Корчемная» и «Тихвинская». В обители хранятся ковчеги с частицами мощей святых Георгия Победоносца, целителя Пантелеимона, Николая Чудотворца и многих других угодников Божиих, а также реликвии, связанные с именами священномучеников Мисаила Рязанского и новомученика Иувеналия Рязанского. Вблизи монастыря, рядом с древними монастырскими пещерами расположился Святой источник, который издревле почитался как чудотворный. Здесь произошло особенно много чудесных исцелений.
С 1930 по 1988 гг. монастырь был закрыт. С осени 1988 г. началось его восстановление. В Иоанно-Богословском соборе был устроен новый иконостас, расписан алтарь, продолжается реставрация Успенского собора. В древних Святых вратах устроена часовня в честь иконы Божией Матери «Иверская». В обители есть своя пасека, хлебопекарня, подсобное хозяйство, обширная библиотека. В уставе монастыря имеется ряд положений, сближающий весь строй жизни обители с афонскими тысячелетними традициями.


Сделать бесплатный сайт с uCoz